О бедном вине захотелось замолвить слово. В последнее время оно стало едва ли не актуальной темой. Сперва – запрет на американские вина. Теперь на все иностранные виноматериалы (кажется, пока обсуждается). На самом деле, очень разные (я бы сказал, до знака) меры, но важно, что вино в очередной раз попало в объектив Онищенко (и прочих власть предержащих), и это тревожно.

Скажу честно. Виноматериалы пусть оставят себе, для своих собственных бульдозеров. Если кто не умеет делать вино без (чужих) виноматериалов – пусть лучше не делает. Как кто-то сказал, жизнь слишком коротка, чтобы пить плохое вино.

А вот запрет на ввоз вин (не виноматериалов!) из той или иной, отдельно взятой, страны – симптом пугающий. Сам я, опять-таки признаюсь, не принадлежу к поклонникам вин США. Но сам факт. Сегодня США, завтра, к примеру, Австралия (ее официальная риторика тоже не слишком дружелюбная), а там, глядишь, и до Франции дело дойдет (вот вам за Мистрали!)

Какой-то чиновник недавно высказался в том смысле, что не стоит беспокоиться: в течение ближайших 10 лет (sic!) мы еще не готовы к полному импортозамещению в сфере вина. Хоть стой, хоть падай. А через 10 лет? У нас будет своя Бургундия и свое Бордо? Или – свят, свят! – имелось в виду, что это уже будет Дижонская область и Аквитанский край?

О каком импортозамещении может идти речь в сфере искусства? Ибо настоящее вино – это не только неповторимый терруар, это именно искусство, не побоюсь этого сравнения. 

В истории нашей все уже было. И искусство тоже дозировалось и купировалось. Помните анекдот? «Не выпендривайтесь, Абрам Моисеевич, слушайте полонез Огинского» (кажется тому, в «Рабочий полдень», захотелось чего-то из Малера). Так что все может быть. И скажут нам, виноманам, через 10 лет: не выпендривайтесь, товарищи, пейте … (домыслите сами, никого не хочу обижать).